В Поледуйских лесах Якутии живет молодая отшельница Людмила Волкова

Писатель Сергей Москвитин рассказывает о 14 годах из жизни Людмилы Волковой.  "Полная независимость и свобода действий. Не нужно ни под кого подделываться, спрашивать разрешения, подчиняться режиму. Но вкалывать приходится – дай боже! Никогда мне не приходилось столько работать. Но я всё делаю с интересом..." Многим хочется такой свободы, но крайне редко, кто осуществляет такую мечту.

Журналист из Москвы

В начале июля 1997 года ко мне в редакцию «Ленского вестника» заглянул высокий кучерявый молодой человек с рюкзаком, поздоровался и протянул визитку: Андрей Павлов, газета «Комсомольская правда». Московский гость спросил, знаю ли я что-нибудь о пеледуйской отшельнице, которая живёт одна-одинёшенька в глухой якутской тайге в ста километрах от Пеледуя?

К моему стыду, я ничего про это не знал, но помог Андрею связаться по телефону с пеледуйцами. Там ответили как-то неуверенно: вроде бы да, живёт одна молодая женщина в тайге, ну и что с того?

Люди наших краёв, особенно старожилы, приближены к природе, много времени проводят на реке, в тайге. Бывает, что на несколько месяцев уходят в лес, живут в зимовье, охотятся. Может, поэтому и не получил у нас широкой огласки случай, когда жительница Пеледуя несколько лет назад поселилась в глухой тайге. Конечно, необычно, но ничего шокирующего. А вот москвичей эта история, рассказанная якутским охотником-путешественником, поразила настолько, что они отправили в наш район своего корреспондента.

Помню, Андрей тогда здорово переживал, правда ли то, что рассказал якутский охотник. Ведь если окажется, что никакой пеледуйской отшельницы нет, то придётся писать о чем-то другом, чтобы оправдать командировку. А что такого интересного можно найти в маленьком провинциальном городке?

В Пеледуй Андрей отправлялся без всякой надежды на удачу…

После возвращения из Пеледуя москвич снова заглянул в редакцию. На этот раз он сиял довольной улыбкой и поделился впечатлениями. Из посёлка речников до жилища отшельницы журналист добирался три дня – вначале на моторке по Пеледуйке, затем – пёхом сквозь тайгу. Сопровождать Андрея вызвались два местных жителя.



– Баба потрясающая! – не скрывал своего восторга москвич. – Живёт в лесу уже шесть лет! Её зовут Людмила Волкова, ей 34 года, 17 февраля у неё день рождения. Говорит, что всегда хотела жить так, в одиночку, в лесу. В детстве у неё была любимая книга «По следам Робинзона».

– А чем она занималась до этого?

– Она по образованию радист, ходила в навигации на судах по Лене. Женщина она самостоятельная и многое умеет. В лесу жила сперва в полуразвалившемся зимовье. Сама построила себе вначале баньку, потом дом. Ставит сети, ловит рыбу, заготавливает на зиму.

– А не боится она одна в лесу?

– Сейчас, – говорит, – в районе появилось много медведей, побаивается. Вначале ведь у неё даже ружья не было. И, тем не менее, Люда добывала лосей, ставя на них искусные петли – удивлялись и бывалые охотники! Четыре года назад она нашла в реке какое-то старое проржавевшее ружьё, оттёрла, отдраила, смастерила новый приклад – не отличить от заводского! Избушка у неё светлая, сухая, тёплая. Железная печка досталась по наследству от одного охотника.

– И чем же угощала тебя хозяйка?

– Шашлыком по-байкальски: рыба жарится на сеточке, причём, даже жир закипает. Кроме того – квашеные опята. Очень вкусная штука! Холодец из лосятины. Ну и варенья разные. Сахар, соль и разную мелочёвку Людмила меняет на рыбу. Сажает в огороде картошку, морковь, лук, чеснок. Летом припасы хранит в двух ледниках. Так что моща!

– Учёные утверждают, что продолжительная изолированность человека от людей, общества так или иначе сказывается на его психике.

– Я ничего не заметил. Да и полной изоляции в этом случае нет. Во-первых, время от времени к ней заглядывают охотники. Во-вторых, у неё есть радио – небольшой всеволновый приёмник на солнечных батареях. Работает только при прямом солнечном освещении, поэтому новости она слушает нечасто. Люди к ней попадают редко, только охотники, поэтому каждое посещение для неё событие, которое «выбивает её из себя дня на два». А вообще она баба боевая! Славная!..

После такого разговора мне и самому захотелось побывать в гостях у этой необыкновенной женщины, посмотреть на всё своими глазами.

В феврале 1998 года состоялась моя поездка к той самой пеледуйской отшельнице, у которой побывал московский журналист Андрей Павлов. Повод для поездки был хороший – 35-летие Людмилы Волковой. До места добрался с ленскими вертолётчиками, которые доставляли рабочих-вахтовиков на Талакан. Те согласились сделать крюк ради меня, высадить и забрать на следующий день.

«С днём рождения, Люда!»

17 февраля, в день рождения отшельницы, я, набив рюкзак гостинцами и подарками, вылетел в командировку в пеледуйскую тайгу.

Расстояние до таёжного жилища отшельницы от Ленска «МИ-8» преодо­лел за час и, опустившись прямо на берег Нюи, устроил маленькую снеж­ную бурю. Я выбросил в сугроб рюкзак с гостинцами, спрыгнул сам. Чуть выше на берегу увидел человеческую фигурку. Под рокот вертолёта, увозящего дальше вахту буровиков, подошёл ближе. Меня немного сбил с толку мужской облик Людмилы. Передо мною стоял как будто бы молодой парень. В брюках, куртке, шапке-ушанке. Пошли к избушке. Отметил пер­вое несоответствие с павловским материалом: никаких раскидистых сосен! Посреди отвоёванной у леса поляны несколько вековых елей, за ними зимовье. Рокот стих.

– С днём рождения, Люда!

– Я так и думала, что сегодня ко мне кто-нибудь пожалует. Андрей, например, – голос у Людмилы всё-таки тонкий, женский.

Зашли в дом. Просторно, уютно, тепло. Аккуратный сруб. Люда что-то готовила и попутно делилась со мной:

– Со вчерашнего дня – полоса невезения: срубила пару ёлок – обе повисли, зацепившись кронами за соседние деревья; пошла за водой – упала с тропинки в сугроб с полным ведром, облилась, кое-как выбра­лась...

Оказалось, что последний раз Людмила принимала гостя всего неделю назад: пеледуйский лесничий Владимир Чувашов приезжал убирать капканы со своего охотничьего участка и заглянул к ней. За месяц до этого была ещё одна встреча, с охотниками. А год назад в течение двух с половиной месяцев Люда вообще жила в Пеледуе. Впрочем, предыдущие дни рождения она встречала в лесу одна.

Люда собрала на стол: хлеб, выпеченный из ржаной муки, икорка ельцовая – целая миска; салат из картошки, моркови и молотого мяса, приправленный уксусом; вареники с мясом – пельмени, как их называет хозяйка. Всё было отменно вкусно.

Предыстория

Люда родилась в Норильске. Когда окончила первый класс, родители развелись и разменяли квартиру. Мать, забрав детей (у Люды два старших брата), переехала в Новокузнецк. После десятилетки Людмиле захотелось куда-нибудь уехать, и она выбрала Москву.

Окончив строительное учили­ще, два года работала на стройках. «Толпы народа, постоянная толкучка – дурдом! Всё это давило на меня психологически». Вернулась в Новокуз­нецк, работала на заводе, через два года освоила профессию шофёра. Снова захотелось поменять работу, но серьёзно заболела и вместо этого, поправившись, решила поменять место жительства.

На этот раз судьба выбрала для неё Пеледуй, подсунув объявление в «Комсомолке». После Пе­ледуйского ПТУ две с половиной навигации отходила радистом на судах. «Я чувствовала себя как в клетке, не хватало свободы». Попросила пере­вести её на берег.

Год работала сторожем, купила себе домишко в посёл­ке, съездила к маме. «Оказывается, наш город такой загазованный! Дышать нечем, газовая камера. У меня началась одышка, кружилась голова. И как я раньше жила в Новокузнецке?»

Весной 1991 года Люда перевелась рабочей на фермерское предприя­тие Дягилевых, расположенное в сотне километров от Пеледуя на берегу Нюи – там, где в неё впадает ручей Аргул. Вскоре это предприятие рас­палось, и Люда перешла в крестьянское хозяйство Колеватовых, но не ужилась там, не сработалась. Вернулась к Аргулу, где жил дед Майор – так его все звали. В течение года помогала ему содержать скотину и лошадей. Затем уединилась, поселившись в старой избушке при бывших сено­косных угодьях чуть выше по Нюе. Так, постепенно, Люда выбрала отшель­нический образ жизни.

Строительная эпопея

На новом месте отшельница срубила себе вначале баньку, а потом и новый дом. Один из охотников, покидая эти места, оставил Людмиле набор инструментов, кое-какой скарб и две железные печки.



– Никогда раньше топор в руках не держала, но работа спорилась, даже самой интересно стало.

– Долго строила дом?

– Периодами. Осенью взялась, когда уже мошки не стало. Полсруба поставила до снега. Весной доложила и к осени начала уже потолок де­лать, крышу. На второй год вселилась. Полы делала уже по снегу. На следующий год весной из старого зимовья построила сени. Вот и получи­лась общая площадь пять на семь метров.

Пол и потолок Люда, за неимением досок, стелила из расколотых по­полам брёвен. Неровности стёсывала. Закончила дом – принялась за внут­реннее убранство: топчан, кровать, столы, табурет, кресло... Восхища­юсь её трудолюбием. Я бы так не смог.

– Главное – равномерно распределить работу на весь год, – делится «секретом» хозяйка, – самый лучший отдых – сменить одно дело другим. Прелести цивилизации не по мне. Ни за какие деньги не поеду жить в го­род. Мне нравится что-то делать своими руками.

Постепенно Люда обжилась. В её хозяйстве было всё необходимое, все элементарные удобства. Я-то считал, она многого лишена, но это убеждение окончательно разбилось о две пачки порошка «Миф-универ­сал», которые увидел, заглянув в её баньку.

Развесистая клюква и художественный вымысел

Речь зашла о публикации в «Комсомолке»:

"Андрюха сомневался до последнего, пока не прибыл сюда. Ох, и многое же он переврал! «Развесистые» сосны, эвенкийские посёлки, ква­шеные опята! Никогда я от медведей не бегала, только они от меня! Ни­когда не приходилось и в сугробах ночевать: зачем, если здесь через каждые пять километров охотничье зимовье? Это ему не иначе, как Чува­шов наплёл – местный поселковский барон Мюнхгаузен, любит присочинить.

Просила Андрея не выдавать моего местонахождения – нет, написал. Ко мне уже путешественник приходил один, аж из Новосибирской области. Мо­лодой парень, 26 лет: я тоже, мол, в тайге хочу жить! Я ему: ну, я же не распоряжаюсь, здесь же чужие охотничьи участки, а я вовсе не «хо­зяйка тайги», как написано в «Комсомолке»! Отправила его к Колеватовым на плоту: попробуй, мол, устроиться на ферму. Говорят, там его отпра­вили ещё дальше. Жалко человека: добирался в такую даль!

А всё из-за Андрюхи: порасписал, какая тут райская жизнь! Как бы не нагрянули ко мне ещё незваные гости. В Пеледуе, говорят, какой-то освободившийся зек сунулся в милицию узнать, как до меня добраться. Хорошо, что его там повернули. Припрётся ещё какой-нибудь придурок – придётся отсюда бежать! Так что заварил Андрей кашу, всё переиначил..."

– Ему захотелось из тебя настоящую отшельницу сделать.

– Да, создать этакий образ, типа Агафьи Лыковой. А то, что на са­мом деле всё гораздо прозаичнее – это ему не интересно!

Что касается второго павловского материала – «Как я браконьерни­чал в якутской тайге», то из-за него, рассказала Люда, шерстили мно­гих охотников в Пеледуе, искали вещественные доказательства: мясо и шкуру. Андрею в Москве тоже пришлось отвечать, но он вывернулся, сос­лавшись на «художественный вымысел».

Будни и праздники

Зимой дорогу между Пеледуем и участками охотники преодолевают на «Буранах». Раньше, когда в 50 километрах от посёлка заготавливали лес, Люда каждую зиму выбиралась в Пеледуй – по делам, за покупками. Пешком до деляны по укатанной дорожке, оттуда – с рабочими на машине до по­сёлка. Затем, когда деляну вырубили, Люда в Пеледуй не ходила – дале­ко. В её домике в посёлке одно время жили квартиранты, но потом съеха­ли. Жилище тут же разграбили, даже печку забрали, вынесли все кирпичи. Бывая в посёлке, Люда останавливалась у Дягилевых, по старой дружбе.

Добычу у медведя Людмила отнимала дважды. Первый раз лосёнка за­валили собаки. Хозяин тайги, увидев человека, бросился наутёк. Второй раз Люда наткнулась на спрятанную в кустах еще тёплую добычу. Перенес­ла в лодку и доставила, сделав большой крюк по речке, чтобы косолапый по запаху и следам не «вычислил» похитительницу. Как-то летом собаки загнали на дерево медвежат, но Люда развернулась и ушла: не нужна такая добыча. Медведица стояла где-то рядом.

– Боится человека медведь: даже за добычу не борется. Он ведь практически не хищник, только по весне гоняет мясо, белок нагнать... Я тебе такое наговорю о повадках медведей – диссертацию можешь писать…

С 1991 года с Людой жила собака Тайга, которая постепенно прев­ратилась из щенка в помощницу и добытчицу. Был ещё кобель, но он забо­лел и зачах: травмированный был. Тайга успела понести от него двух ще­нят.

В доме у хозяйки Тайги были чистота и порядок, она даже полы драила щёткой.

Летом был урожай на грибы. Собирая грузди, Людмила увлеклась и вошла в азарт, не заметив, как наступила гроза. Дождь зарядил сильный. Только добежала до сеней, обернулась – молния ударила в землю рядом огненным столбом с отростками, даже в лицо как будто чем-то шлёпнуло.

Осенью, 7 ноября, Люда подобрала в тайге покалеченную полярную сову. Разбилась, видать, ударившись о дерево. Выходить птицу не удалось, но чуче­ло из совы получилось великолепное. Охотники каждый раз клянчили его у хозяйки, но она не отдавала: тайга подарила, на праздник.

Длинными зимними вечерами Людмила любила посидеть допоздна при свете керосинки. Читала, слушала радио, вязала носки и рукавицы.

Обычно не болела, но один раз тяжело грипповала. В посёлке обязательно что-нибудь подхватывала.

В Новый год Люда наряжала ёлочку, вырезала звёзды из фольги, ук­рашала окна снежинками.

Книги

Из привезённых гостинцев Люда больше всего обрадовалась стопке книг:

– Это для меня самое ценное, главнее хлеба. Сейчас вообще ничего делать не буду, кроме заготовки дров, читать только.



Выяснилось, что вкусы наши совпадают: отечественная фантастика советского периода. Ефремов, Булычёв, Стругацкие. Из зарубежной – Брэдбери, Кларк, Азимов. Восхищается Иваном Ефремовым, ей близко его преклонение перед женской красотой.

На книжной полке у Люды среди всякой всячины и журналов стояли доста­точно серьёзные вещи. «Лики творчества» Максимилиана Волошина, например. Люда любит пофилософствовать.

На мой вопрос, что бы ей ещё хотелось иметь в своём хозяйстве, от­ветила:

– Мне ничего не нужно. Когда всё есть – становится неинтересно. Разве что книги...

Откровения

– Люда, ты не собираешься уходить из тайги?

– Я ничего никогда не планирую, всему своё время. Никогда не ду­мала, что буду жить так, одна: как-то всё само собой получилось, спон­танно.

– Тебе бывает когда-нибудь тоскливо, одиноко до безысходности?

– Это раньше было, когда в навигации ходила. Одиночество ощущает­ся среди людей, а так его практически не существует. Одиночество чело­век ощущает, когда не может найти подобных себе. Первый год у меня не было керосинок, вечера проводила в темноте, но я настолько наслажда­лась своим единением с природой, что даже не замечала, что вечера длинные. Не было ни страха, ни тоски.

– Что тебя больше всего привлекает в лесной жизни?

– Полная независимость и свобода действий. Не нужно ни под кого подделываться, спрашивать разрешения, подчиняться режиму. Но вкалывать приходится – дай боже! Никогда мне не приходилось столько работать. Но я всё делаю с интересом.

– В Бога веришь?

– Как сказать... Не так примитивно и безоговорочно, как обычные верующие. Больше пытаюсь разобраться, чем верить. Библия у меня есть – довольно сложная книга, суть её понять не просто. В ней можно найти ответы на разные вопросы, и при этом на одни и те же –  разные  ответы. Кто что хочет, тот то и находит.

– Люда, ты ведь женщина. Природа своё требует?

– Для меня её не существует.

– А как же стремление любой женщины к материнству?

– Природа в меня не вложила это чувство.

– Ты счастлива?

– Сейчас у меня период гармонии с природой.  Счастье – как и здо­ровье: когда его не замечаешь, значит, оно есть. Обычно замечают от­сутствие счастья.

– К тебе заходят охотники. Бывает, наверное, пристают...

– Таких я сразу ставлю на место, попытки не возобновляются. Так что озабоченных мужичков просьба не беспокоить.

Немножко поэзии и философии

- ... Как хочется взбежать на несколько ступенек,

Оставив позади беснующийся быт,

Проблемы и дела, зависимость от денег,

Условности, долги, приличия и стыд.

Как хочется разжать в кулак зажатый разум,

Постромки оборвать, изранившие грудь,

И тяжесть скинуть с плеч, души и сердца разом,

И воздуха глоток свободного вдохнуть...

– Да, это созвучно моему состоянию души. Только вот ты выразил своё настроение словами, а я – действием… 

Каждый по-своему устраивает свою жизнь. Благо, государство сейчас стало меньше совать нос в личную жизнь отдельного человека. Живя изолированно от общества, Люда никому не причиняла вреда. В наше не­лёгкое время, когда многие брошены на выживание и произвол судьбы, трудно остаться самим собой и не ожесточиться. Есть, правда, один вы­ход – остаться наедине с собой, со своей природой, как это сделала Люда. Вот только многие ли способны на такую самодостаточность?

До свидания, Синильга!

Полоса невезения при мне не закончилась: вечером лопнуло стекло на керосинке, прослужившее до этого два года. Ночь прошла спокойно, но наутро, выйдя на свежий воздух, я заметил дымок, выпирающий из банной отдушины. Поднял тревогу: горела банька. От горячо протопленной вече­ром печки загорелся пол, выгорело несколько половиц, огонь начал ли­зать одну из стен. Мы быстро всё затушили. Люда сильно не расстроилась:

– Прибавилось лишней работы. Ну да это не много, я сделаю.

 Днём, когда за мной прилетел вертолёт, я поблагодарил радушную хозяйку за гостеприимство, угощение и подарки: «До свидания, Синильга!».

Как-то боязно было ос­тавлять её одну: закончилась ли полоса невезения? Мало ли что ещё мо­жет случиться?...

Моя публикация о пеледуйской отшельнице «Наедине с природой» в газете «Ленский вестник» имела большой резонанс. Подходили знакомые и незнакомые люди, чтобы пожать руку и спросить про отшельницу. Отклики в редакцию пошли и в виде читательских писем. Несмотря на то, что я почти ничего не оставил «за кадром», написал обо всём достаточно откровенно и подробно, люди всё равно задавали мне вопросы: в чём загадка этой женщины? Почему она живёт одна?

Для себя я ответил на эти вопросы на месте и постарался вложить ответ в свой материал. Но сказал об этом не прямо, а деликатно, щадя чувства самой отшельницы. Природа не вложила в Людмилу женское начало, поэтому, когда она жила среди людей, конфликты и стрессовые ситуации были неизбежными и постоянными. Людмила сбежала в тайгу и от общества, и от своей противоестественности, чтобы примириться с ней, разобраться в ней, остаться наедине со своей природой. Для вдумчивого, внимательного читателя в моей публикации всё было ясно и без дополнительных объяснений.



7 марта 1998 года мой материал опубликовала газета «Якутия», поместив во всю первую полосу фотографию Людмилы в полный рост.

Людмила передаёт приветы

В начале октября 1998 года пеледуйская отшельница Людмила Волкова передала мне привет через якутского путешественника Айана, который, возвращаясь из очередного похода, на этот раз до мостов реки Нюя, заглянул в редакцию.  Он два дня гостил у пеле­дуйской отшельницы, от него я узнал, что Людмила жива-здорова, собирается съездить в Новокузнецк, на­вестить свою мать. К ней по-прежнему заглядывают охотники.

Материал «Наедине с природой», опубликованный в «Ленском вестнике», она прочитала, считает, что он получился ярким и многокрасочным.  Баньку после начавшегося пожара она починила.  Щенки у Тайги подросли, собак стало три.  Незваный гость из Новосибирска, которого хозяйка выпрово­дила, живёт и работает у Колеватовых, копит деньги на обратную дорогу. Весной уровень воды в Нюе повышался, но Людмила от паводка не постра­дала.

Айан высказал своё мнение насчёт отшельницы: было бы неплохо, если бы Люда взялась за учёбу. Хоть она и считает, что знает о повадках диких зверей всё, но это не так. Знания по биологии, географии и экологии не помешали бы пеледуйской отшельнице хотя бы для самоутверждения. Якутский путешественник сказал, что ему непонятно решение Людмилы Волковой жить в тайге безвылазно. Сам он, несмотря на свою любовь к природе; выносливость, как у сохатого, и страсть к путешествиям в одиночку всё же не может полностью отделиться от общества и жить только для себя самого.

В ноябре 2000 года Людмила снова передала мне привет из тайги, на этот раз через пеледуйских охотников. О том, что она ведёт всё тот же размеренный, устоявшийся образ жизни и менять его не собирается. Московский корреспондент Андрей Павлов ещё раз приезжал в гости к Людмиле, но своё обещание подарить ей козу не выполнил.

И всё же мечта «хозяйки тайги» осуществилась: летом 1999 года директор Пеледуйского ПТУ Влади­мир Мамзин отправил ей с пеледуйскими рыбаками полуторамесячных козоч­ку и козлёнка. Выстроить для них хотон и загончик ей помог пеледуйский охотник Александр Чупахин. Так что в рацион отшельницы вошло козье молоко. И Людмила ещё больше стала привязана к своему таёжному жилью.

Тем же летом в гостях у нашей знамени­тости были два специалиста-лесоустроителя из Москвы. По своей работе приезжали, лесные квадраты проверять. Одному из них уж больно понрави­лось у Людмилы гостить, и он приезжал к отшельнице ещё раз, на следующее лето, отпуск свой провести в якутской тайге, пожить, порыбачить в своё удовольствие. Вот что значит северная экзотика!

Я узнал, что с Людмилой по-прежнему живёт её неразлучная спутница – собака Тайга, которую хозяйка балует вялеными ельцами. На зиму отшельница за­пасается, чем может: солит грибы, варит варенье, выращивает у себя на огородике картошку. Слушает радио на солнечных батареях и читает кни­ги. Зная её страстишку к чтению, охотники пополняют библиотеку таёжной жительницы. Ну а муку, соль и керосин она выменивает на рыбу у тех, кто бывает у неё в гостях.

К матери своей Люда так и не съездила, но пыталась связаться с ней, передавала ей письмо и газетные вырезки с земляком, проходившим службу в Пеледуйской воинской части. Ничего из этой затеи, к сожале­нию, не вышло, не сумел земляк разыскать в Новокузнецке её родных.

Последний раз Люда появлялась в посёлке зимой 1999 года: зубы нужно было подлечить. Заодно и медосмотр прошла.

В конце декабря 2001 года мне неожиданно удалось снова пообщаться с пеледуйской отшельницей. На этот раз по телефону. Она пришла в Пеледуй погостить у своих друзей Дягилевых и встретить Новый год в дружеской обстановке.

С затеей держать коз у Людмилы ничего не вышло: молока коза давала мало, приплод рождался нежизнеспособным. В итоге парочку – козу и козла – пришлось пустить под нож. Урожай картофеля в 2001 году отшельница собрала неважный, но ягод в тайге было достаточно, как и рыбы в Нюе. С Людой по-прежнему жила её неразлучная спутница – собака Тайга.

Людмила передала всем читателям районной га­зеты привет, новогоднее поздравление и пожелание в следующих словах: «Главное в жизни – не стареть душой и никому не завидовать. Остальное приложится трудом».

В августе 2004 года мне удалось в очередной раз пообщаться с Людмилой по телефону. В июне её посетила инспекция охраны природы: Л. В. Никонов из Ленска, О. Р. Алексеев из Якутска и работники ленской милиции. Обвинений и претензий гости высказали много: насчёт незаконной рубки леса, рыбной ловли, охоты и незаконного проживания в тайге. Представители закона составили протокол и выписали отшельнице итоговый штраф в 65 тысяч рублей.

«Всю рыбу вытащили из ледника, – пожаловалась мне Людмила, – пересчитали. Мясо взвесили и сняли на камеру, ружьё и сети забрали. По пятам за мной ходил милиционер с автоматом. Незаконно живёшь, мол, без оформления, без специальных документов, живи там, где прописана!».

Да, у Людмилы Волковой была пеледуйская прописка. В 1990 году она купила себе домишко в посёлке речников, пока работала сторожем. Пока жила  в глухой тайге на берегу Нюи,  её домик в Пеледуе растащили по брёвнышку, даже забора не оставили. Остался один голый участок – это и был адрес её прописки. Куда, спрашивается, возвращаться?

В посёлке отшельницу приютили на время знакомые. Людмила рассказала, как она жила в тайге в последнее время. Посетителей у неё было немного. Дни рождения – 40 лет и 41 год – встретила в одиночестве. Осенью к ней под окно пожаловал хозяин тайги. Стреляла, но промахнулась. Медведь зажмурил от страха глаза – видимо, его слегка контузило – и убежал. Осенью косолапые доставили немало хлопот и пеледуйским охотникам – пожаловали в зимовья к Чувашову, Синюкову, Чупахину. Один топтыгин даже, забравшись в амбар, собирался устроиться там жить. Местные медведи зимовья обычно не трогают, видать, пришлые, рассуждала Люда.

Московский специалист-землеустроитель, которому так понравилось гостить у пеледуйской отшельницы, побывал у ней ещё раз. И надо же было так совпасть – прибыл как раз в том момент, когда Людмилу «шерстили» местные инспекторы и милиционеры. Москвич очень сокрушался по этому поводу и сочувствовал «хозяйке тайги». Люда подарила москвичу чучело полярной совы,  которое долго украшало её жилище.

Неизменная спутница пеледуйской отшельницы собака Тайга умерла от старости. Остался другой четвероногий друг – внучка Тайги. Библиотека Людмилы пополнялась: пеледуйские охотники, зная её страсть к чтению, привозили книги. Люда увлеклась Стивеном Кингом. Картошку в том году она посадила, а грядки не стала. По-прежнему готовила свои любимые пельмени. Ну и, конечно же, таёжный чай, волшебный вкус которого забыть невозможно.

Конечно, формально инспекция охраны природы была права: Людмила попалась на рыбной ловле во время месячника, убила двух изюбров. Вот только вряд ли она являлась единственным браконьером в тайге.

«Объявите им благодарность, – съязвила Людмила, – за проявленное мужество и героизм при задержании злостного и опасного браконьера».

Людмила сказала, что на днях снова собирается отбыть в тайгу, на место постоянного жительства. На лодке с попутчиком доберётся до ручья Дабан, потом пройдёт пёхом 20 км до Нюи, оттуда ещё километров 15 останется до самой избушки.

Новый год – праздник семейный, коллективный. Негоже коротать его в одиночку. Вот и пеледуйская отшельница решила встретить 2005-й в Пеледуе, у своих друзей.

Снова позвонила мне в редакцию, поделилась новостями. «Зачисток» по тайге больше не было, и визитов по этой части тоже. Про штраф больше никто не напоминал. Да у Людмилы и денег-то таких отродясь не бывало. Гостей у отшельницы за последние полгода было мало, разве что местные охотники. Объявлялся хозяин тайги, но агрессии не проявлял, при встрече с человеком скрылся в кусты. После последней публикации в республиканской газете Люду пригласили к себе эвенки одного из северных наслегов. Предложили дом, участок, ружьё и даже оплатить дорогу. Но пеледуйская отшельница в ответ только посмеялась.

А на предложение передать привет читателям газеты сказала: «Поздравляю ленчан с Новым годом. Я никому не желаю одиночества, но и бояться его не следует. Одинокий человек свободен – все его ошибки и грехи падают только на собственную голову. Не отчаивайтесь, ищите себя в этой жизни, не бойтесь трудностей, оставайтесь романтиками в душе! И пусть вам сопутствует удача во всех ваших добрых начинаниях!»

В 2005 году Людмила Волкова решила покончить с отшельнической жизнью, вышла из тайги и вернулась в Пеледуй. Снова пошла работать на суда Пеледуйского ССРЗ радисткой. В общей сложности она жила в тайге одна-одинёшенька долгих 14 лет. Последний привет Люда передала мне, уже будучи радисткой, в июле 2006 года, с борта теплохода «Ленанефть-5» (капитан - В. Г. Матвеев).

В заключение  делюсь со всеми читателями рецептом чая «Таёжный» от Людмилы Волковой. На трёхлитровый металлический чайник взять кусочек чаги размером со спичечный коробок, горсть плодов шиповника, по горстке листьев брусники, малины, чёрной смородины и иван-чая. Добавить щепотку чабреца. Довести до кипения, снять с огня и две-три минуты подождать. По цвету чай похож на обычный, который мы пьём каждый день. Но, разумеется, он в сто раз полезнее и вкуснее. Пьёшь с сахарком на свежем воздухе – и невозможно напиться. Пробовал, знаю. 

Источник